— Почему бы и нет? Кажется, я припоминаю, как не так давно ты недоумевал, не божество ли ты. Чего тебе бояться?

— Это ого-го что за штука. Она, похоже сильнее меня. С другой стороны, я, кажется шустрее.

— Как бы там ни было, это — кое-что.

— Выспись этой ночью как следует. Утром я дам тебе знать, продолжается ли охота на тебя.

— Не исключено, что я это выясню сам.

— Не обнаруживай себя до тех пор, пока не встанет вопрос о жизни и смерти.

— Я не это имел в виду. Предположим, она найдет меня?

— Делай, что сочтешь нужным.

— Почему мне все время кажется, что ты от меня что-то скрываешь?

— По-моему, па, ты просто подозрителен по натуре. Это, похоже у вас семейное. А сейчас мне нужно идти.

— Куда? — спросил я.

— Проверить, как остальные. Сбегать по нескольким делам. Поглядеть, как там мои собственные разработки. Проконтролировать свои эксперименты. Все в таком духе. Пока.

— Что насчет Корал?

Но маячивший передо мной световой круг начал терять яркость, потускнел и исчез. Невозможно спорить с таким завершением разговора.

Призрак все больше и больше делался похожим на всех нас — трусливым и водящим за нос.

Я пил кофе. Не такой хороший, как у Мандора, но приемлемый. И начал задумываться, куда же отосланы Ясра с Мандором, но решил не пробовать связаться с ними. В сущности, решил я, идея самому защититься от магического вторжения не так уж плоха.

Я снова вызвал Знак Логруса, которому позволил исчезнуть пока Призрак переносил меня. Им я воспользовался, чтобы расставить стражу у входа в пещеру и возле себя, внутри. Потом я отпустил его и сделал еще глоток. И тут понял, что вряд ли этот кофе не даст мне уснуть. Нервное напряжение, достигшее было своего пика, стало спадать, и внезапно на меня навалилось бремя всех моих деяний. Еще пара глотков — и я едва мог удерживать чашку. Еще один — и я заметил, что каждый раз, как моргаю, глаза куда легче закрываются, чем открываются.

Отставив чашку в сторону, я покрепче завернулся в простыню и относительно удобно устроился на каменном полу — в этом я стал докой за время, что провел в хрустальной пещере. Перед моими закрытыми глазами собрались мириады мигающих призрачных огоньков. Трещало пламя, как будто кто-то хлопал в ладоши, в воздухе пахло смолой.

Я отключился. Наверное, среди наслаждений этой жизни сон — единственное, что не должно быть кратким. Он заполнил меня, и я уплыл по его волнам, как далеко и надолго ли, не знаю.

Что разбудило меня, я тоже не знаю. Знаю только, что был где-то в другом месте, а в следующее мгновение вернулся. Во сне я чуть изменил позу, ноги замерзли, и я чувствовал, что уже не один. Глаз я не открыл и не изменил дыхания. Возможно, ко мне просто решил заглянуть Призрак. Но могло быть и так, что кто-то проверял мою охрану.

Я приподнял веки буквально на волосок, поглядев сквозь завесу ресниц наверх. Снаружи, у входа в пещеру, стояла маленькая фигурка неправильных очертаний, а догорающий костер слабо освещал его странно знакомое лицо. В нем было что-то от меня самого и от моего отца.

— Мерлин, — тихо сказал он. — Проснись-ка. Тебе есть, куда пойти и что сделать.

Я широко раскрыл глаза и уставился на него. К нему подходило определенное описание… Фракир запульсировал, но я утихомирил его.

— Дворкин?… — сказал я.

Раздался смешок.

— Ты назвал меня, — ответил он.

Он шагал туда-сюда вдоль входа в пещеру, время от времени останавливаясь, чтобы протянуть мне руку. Но каждый раз медлил и убирал ее.

— Что такое? — спросил я. — В чем дело? Почему ты здесь?

— Я пришел за тобой, чтобы ты продолжил поход, который забросил.

— Что же это может быть за поход?

— Поиски заблудившейся где-то леди, которая позавчера прошла Лабиринт.

— Корал? Ты знаешь, где она?

Он поднял руку, опустил, скрипнул зубами.

— Корал? Ее так зовут? Впусти меня. Нам нужно поговорить о ней.

— Мне кажется, мы и так прекрасно беседуем.

— Ты совсем не уважаешь предков?

— Уважаю. Но у меня еще есть братец, двигающий отражения, которому очень бы хотелось снять мне голову с плеч и вывесить ее на стене своего логова. А если дать ему хоть полшанса, он сумеет управиться по-настоящему быстро. — Я сел и протер глаза, заканчивая собираться с мыслями. — Итак, где же Корал?

— Идем. Я покажу тебе дорогу, — сказал он, протягивая руку вперед. На сей раз она миновала мою стражу и ее контуры тут же вспыхнули. Он, казалось, не замечал этого. Глаза его, подобные двум темным звездам, заставили меня подняться на ноги, притягивали. Рука Дворкина начала плавиться, плоть стекала и капала с нее, как воск. Костей внутри не было, там оказалась весьма странная структура — словно кто-то быстро набросал руку в трех измерениях, а потом наплавил на нее какое-то, подобное плоти, покрытие. — Возьми меня за руку.

Я обнаружил, что вопреки собственной воле, поднимаю руку и тянусь к загогулинам, похожим на пальцы, и заменяющим кости завиткам. Он опять издал смешок. Я ощущал влекущую меня силу. Непонятно было, что же произойдет, если я возьму эту странную руку.

Поэтому я вызвал Знак Логруса и послал его вперед, пожать руку вместо меня.

Может, я выбрал, как поступить, не лучшим образом.

Меня на мгновение ослепила яркая шипящая вспышка, последовавшая за этим.

Когда мой взор прояснился, я увидел, что Дворкин исчез. Быстрая проверка показала, что моя охрана по-прежнему была на месте. Простым коротким заклинанием я раздул пламя повыше, заметил, что чашка с кофе пуста только наполовину, и тем же способом — только в более кратком варианте — подогрел ее тепловатое содержимое.

Потом я встряхнулся, уселся и отхлебнул. Как мог, я анализировал только что случившееся, но не представлял себе, что же это такое. Было известно, что давным-давно никто не видел этого полусумасшедшего демиурга, хотя, если верить россказням моего папаши, когда Оберон починит Лабиринт, разум Дворкина изрядно прояснится. Если на самом деле это Юрт пытался обманом пробраться ко мне, чтобы прикончить, странно, что он выбрал такую личину. Задумавшись об этом, я не получил уверенности в том, что Юрт вообще знал, как выглядит Дворкин. Я прикинул, насколько разумно будет вызвать Колесо-призрак, чтобы узнать мнение нечеловека. Однако, не успел я на что-нибудь решиться, как вход в пещеру заслонила другая фигура, куда крупнее Дворкина, и пропорций просто героических.